Отчет Минэкономразвития о деловой активности в апреле (https://www.economy.gov.ru/material/file/153d3784c10e3d2475e177b296d601b7/200528_.pdf) – пожалуй, первая оперативная официальная статистика. И она удручающая: по мнению министерства, ВВП в апреле упал на 12%. Видимо, несколько меньшую, но сопоставимую величину получим и в мае.
Глядя на цифры, остается ждать худшего. Или хочется ждать?
Разрушительная сила любого финансового, экономического, социального кризиса в его непредсказуемости. Можно ли назвать ожидаемо развитие нынешнего кризиса непредсказуемым? Конечно, нет. К падению производства и потребления, к сложностям финансирования готовятся все.
Хороший пример из недавних, пусть и не про Россию – одобрение 27 мая японским правительством второго пакета экономической помощи объемом 1,1 трлн долл. (117 трлн иен). В совокупности с первым, одобренным месяц назад, в том же объеме, получим около 2,2 трлн долл., или эквивалент 40% ВВП страны. Меньшие в относительном выражении, но колоссальные по совокупным объемам субсидии, налоговые послабления, меры прямого стимулирования экономики применяются повсеместно, в т.ч. и в России.
И мир, и Россия продолжают опускаться в воронку кризиса. Говорить об остановке или развороте тенденции преждевременно. Конструкция регулируемого отключения экономики с параллельной монетарной компенсацией терпит предсказуемое фиаско.
«Ведомости» опубликовали, в графике (https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2020/05/13/830185-vosstanovlenie-ekonomiki?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews), ожидания падения и восстановления мировой и региональных экономик от McKinsey. Это пока первая иллюстрация, попавшаяся мне на глаза, которая содержит и большие потери ВВП (вплоть до 15%), и его медленное восстановление. В будущем таких прогнозов станет больше. И они представляются более оправданными, чем V-образные модели, которыми экономисты оперировали в начале весны, собственными руками запуская кризисные процессы.
Какой бы аккуратности в суждениях ни требовала тема глобальной пандемии (на 3 мая, за сутки в РФ зарегистрированы 10,6 тыс.новых случаев болезни, 2-е место в мире после США), экономический кризис, запущенный борьбой с ней, дает право на оценку эффективности этой борьбы.
Карантинные ограничения на передвижение, прямые запреты на деятельность ряда отраслей экономики имели целью сгладить пик заболеваемости. Дабы не вызвать паралича системы медицинского обеспечения.
В попытке понять, достигается ли цель, обращаюсь к статистическому проекту Euromomo. Он собирает данные по смертности в 20 странах Западной Европы. На эту группу стран приходится около 35% всех случаев заболевания. Кроме того, большинство из них уже ослабляют карантинные меры.
Монетарный мир единодушен: снижение ставок имеет массовый характер. С одной стороны, это опережающая реакция в борьбе с пандемическим кризисом. С другой – отражение низкой инфляции на всей планете.
Иллюстрация: значения и изменения ключевых ставок мировых центральных банков. Источник: t.me/bcs_express/5919
И откуда бы ей пока что взяться: деньги высвобождаются из резервных фондов по всему миру, но идут на затыкание откровенных финансовых дыр. На поддержание балансов банков, бюджетов, пенсионных систем, как дополнение – фондовых котировок.
Неплохое отображение монетарных действий – в сопоставлении уровней американского рынка акций и динамики американского ВВП. Падение ВВП на 4,8% в 1 квартале 2020 (к 1 кварталу 2019 года) и ожидание еще большего падения во втором квартале, казалось бы, должно вызвать обвал фондового рынка. Но при массированной денежной поддержке обвалов не бывает.
«Ведомости» опубликовали материал о готовности сети магазинов Fashion House подать на банкротство (https://www.vedomosti.ru/business/articles/2020/04/27/829127-fashion-house).
Началось. В инфополе называются более чем тревожные цифры потенциально несостоятельных компаний – 20-30%.
Пока в стране (и в мире) идет гибридный выходной, экономические проблемы не воспринимаются как по-настоящему острые. Но они нарастают с каждым днем.
Возможно, уже в ближайшие дни деловым изданиям можно будет вести отдельные рубрики про банкротства. А проблемы компаний с выручкой в 1,5 млрд.р., как это в случае с FH, перестанут представлять интерес в силу многочисленности.
Созданная при моем участии «Иволга Капитал» занимается облигационным финансированием. Бизнесы, организаторами облигационных выпусков которых мы являлись, в 2019 году имели выручку более 30 млрд.р. В рамках всей экономики скромно. Но для осознания проблем достаточно.
Вчерашнее падение фьючерсов на американскую нефти до минусовых значений – событие, которое в том или ином виде однажды обязательно должно было произойти. Разгон экономик и компенсация их потерь масштабными монетарными стимулами приводит не только и не столько к экономическим успехам. В первую очередь оно создает финансовые пузыри. Пузырь последних лет оказался беспрецедентным и по величине, и по влиянию на ценообразование глобальных активов. Это пузырь – спекулятивный капитал.
Биржи окончательно превратились в площадки для сделок пари: один выиграл, один проиграл. Хеджирование стало наиболее рискованной разновидностью спекуляций. Само понятие хедж-фонд вполне извращенно предлагает заработать на использование инструментов финансовой страховки. Инвестиционная компания – это уже давно разновидность букмекерской конторы или интеллектуального казино.
Спекулятивная индустрия существовала и до 21 века, но с конца нулевых стала угрожающе увеличиваться. Как раз за счет монетарных вливаний. Которые, в большинстве, так и не дошли до реального потребителя, оставшись циркулировать в сделках спекулятивного толка.